Отрешение

В баре ‒ безлюдно, скучающий бармен натирал пивной бокал белым полотенцем. Единственный посетитель за столиком в углу не обратил внимания на гостью заведения. Скинув плащ, отодвинула тяжёлый деревянный стул, характерный скрип разорвал тишину. Атмосфера не располагала к веселью. Паутина, свисающая с металлических канделябров, рисовала замысловатые маршруты, движимая сквозняком. На полках пылились предметы интерьера советских времён. Глобус, печатная машинка, керосиновая лампа, утюг, потрёпанные книги, веретено. Выглядело всё так, словно кто-то приволок эти сокровища после разбора дедушкиного гаража. Больше всего смутил пластмассовый чебурашка и резиновый мяч рядом. Не удивительно, что она раньше здесь не была: слишком уж удручающая картина. Официант, худощавый парень лет восемнадцати, в свитере и рваных джинсах неторопливо нёс меню:

– Добрый вечер! Кухня уже закрыта, можете воспользоваться услугами бара, у нас есть фирменные напитки, которые вас приятно удивят.

Елена раскрыла липкую папку с надписью «Отрешение», внутри сурово болтался одинокий ламинированный лист с перечнем напитков: «Мухомор, забвение, развод, отрешение, детская неожиданность, зачатие, бабкин компот». Меню изобиловало оригинальными названиями, вызывая все больше сомнений в том, что это стоит пить.

– Может, посоветуете что-то на ваш вкус? ― Лена беспомощно посмотрела на бейджик официанта. ― Виталий.

– Начните с нашего фирменного «Отрешения».

– Хорошо, несите его, ― достала смартфон из сумки в надежде, что Пётр хотя бы в этот раз напишет первым. Извинится, попытается узнать, как она в таком состоянии добралась до дома. Неотвеченных сообщений и звонков нет.

Попыталась вспомнить, было ли такое когда-нибудь, чтобы Апостол первым выходил на связь… не из необходимости получить от неё содействие по работе. Память обречённо отрицала все варианты положительного ответа. Как она не заметила этот момент, как не рассмотрела в нём сразу человека, который относился потребительски? Он не изменил отношение к ней сегодня, лишь откровенно ответил на вопросы, которые давно хотела ему задать, но не решалась. Психолог много лет своим пациенткам внушала: необходимо говорить с близкими, не молчать. Почему же сама поступала иначе? В её определении Петра, как мужчины, безоговорочно стоял заслон на любое противоречие. Молчание ягнят. Слёзы вновь потекли по щекам.

Она обрекла себя на одиночество ничуть не меньше, чем любимый мужчина. Резиновый мяч скатился с полки, подпрыгивая по каменному полу к ногам Елены. Ей на минуту показалось, что с ней пытается играть нерождённая дочка. Женщина пристально смотрела на мяч. Посетитель встал из-за столика, подошёл к ней. Наклонился за мячом, рукав его рубашки приподнялся, обнажив предплечье с загадочными татуировками рун. Сжал мяч, от давления его пальцев предмет деформировался.

– Так бывает! Не волнуйтесь, ― положил мяч на место, вернулся за свой столик.

Подоспевший с рюмкой официант отвлёк Лену от произошедшего.

– Ваш заказ, ― не отходя, он ждал, когда она опустошит содержимое.

Лена выпила залпом, лёгкий холодок на губах от ментола плавно перетекал в ощущение тепла в горле. Почувствовав расслабление, кокетливо заправила за ухо локон волос.

– Виталий, а что у вас ещё любят дамы?

– Что любят пить? ― официант смущенно смотрел на посетительницу.

– Пить! ― Елена кивнула, в глазах промелькнула таинственная искра воодушевления.

– Развод, зачатие, забвение.

– О, мне сначала развод, потом забвение, потом зачатие. Сразу в ряд поставьте и счёт.

Проснулся неожиданный интерес к посетителю, который помог ей с мячом. Она же не поблагодарила его. Неудобно было оборачиваться, чтобы посмотреть. Итак, лысый, бородатый, с татуировками, ухоженные руки, крепкого телосложения.

–Развод, забвение, зачатие, счёт! ― провозгласил Виталий, выстраивая последовательно рюмки на столе.

– Минуточку, сначала счёт. Потом вы мне ещё раз расскажите, чтобы не перепутала, ― Елена рассчиталась с официантом, оставив щедрые чаевые.

– Смотрите на меня и запоминайте, ― Виталий пристально посмотрел на Лену. ― Я сейчас уйду, дамская комната в конце зала направо.

– Я не спрашивала про дамскую комнату.

– Меня может не оказаться рядом. Зелёная рюмка – развод, красная ― забвение, белая – зачатие. Запомнили?

– Вы меня, как в космос отправляете. Не волнуйтесь, Виталий, справлюсь.

– Хорошего вечера! ― официант улыбнулся на прощание.

Психолог выпила рюмку с зелёной жидкостью. Развод. Горькое послевкусие тянулось от губ к горлу. Красная ‒ забвение, сладость в сочетании с привкусом жасмина успокоила горечь во рту. Женщина выдохнула, расправив плечи. В теле волнами пробежало ощущение возбуждения, интерес к мужчине за столиком странным образом усилился. Пульсация в области таза. Осталась белая рюмка ‒ зачатие. С грустью посмотрела на тёмный экран своего смартфона, Пётр так и не написал. Но её это уже волновало гораздо меньше, чем полчаса назад.

Белая рюмка. Привкус яичного белка в сочетании с ароматом солёных огурцов и сгущёнки. Пытаясь проявить максимум вежливости к заведению, тяжело сглотнула, стараясь утрамбовать внутри себя эту совокупность несовместимых ингредиентов. Замерцали яркие белые пятна перед глазами, приступ тошноты спазмами выталкивал содержимое рюмок обратно. «В конце зала направо».

На удивление, дамская комната оказалась просторной и чистой. Так её не выворачивало никогда: она стояла на коленях перед унитазом до полного опустошения желудка. Только после третьего позыва организм благополучно дал отчёт о том, что процесс завершён. Умываясь над раковиной, вспомнила: свои вещи оставила за столиком. Распахнула дверь.

Зал бара трансформировался: стильный лофт с мебелью в полинезийском стиле, винный шкаф, картины с яркими абстракциями, аккуратные стопки книг на полках дубовых шкафов. Психолог испугалась, вернулась обратно в туалет, закрыла дверь, зажмурила глаза, снова открыла дверь. Бар по-прежнему выглядел уютно с картинами и винным шкафом. Навстречу шёл лысый посетитель с её плащом и сумочкой в руках.

– Токсикоз? ― заглядывая в глаза Елене, заботливо спросил он.

– Я не понимаю, ― Лена взяла свои вещи. ― Тут был убогий бар с паутиной и серыми стенами.

– Квантовый скачок, так бывает, ― удивительно, для мужчины вся эта ситуация не была чем-то из ряда вон выходящим.

– Вы меня успокоить пытаетесь? Не подумайте, я не сошла с ума.

– Всё в порядке! Просто поверьте, ― взяв за запястье Елену, решительно направился к барной стойке. ― Дим, налей молока стакан.

Лена села за столик, озираясь по сторонам. Всё изменилось.

– Здесь же мяч был и чебурашка, веретено, печатная машинка, глобус, паутина… ― шёпотом обратилась она к собеседнику. ― Я что, выпила наркотический препарат?

– Нет, такое случается.

Бармен поставил на стол стакан, мужчины вдвоём смотрели на женщину.

– Пей, полегчает.

Елена залпом выпила молоко, почувствовав, как дискомфорт покидает её.

– Своя, ― бармен обращался к лысому.

– Своя. Ребятам скажи, отбой.

Дима отправился к барной стойке.

– Зовут как тебя?

– Елена.

– Я – Егерь. Идём, отвезу тебя домой.

Загрузка...